ОБОНЯНИЕ, РЕАЛЬНОСТЬ И ШИЗОФРЕНИЯ[1].

Т.Н.Березина, д.псх.н.

 

Запахи мыслей находятся на пределе возможностей человеческого обоняния. Точнее предел возможностей человеческого обоняния именно таков, чтобы именно так, а не иначе реагировать на ароматы мыслей других людей. Не меньше (меньше – потеряем социальный нюх). Но  и не больше (больше – будем завалены совершенно не нужной для нашей жизнедеятельности информацией). 

Как известно,  человек,  пока живет, постоянно  выделяет химические вещества. Любые реакции в центральной и периферической нервной системе сопровождаются выделением разнообразных химических соединений. Человек устал – выделяется молочная кислота в мышцах. Человек  заболел – синтезируются вещества боли – простагландины. Человек заснул – в стволе мозга увеличилась концентрация серотонина. Человек что- то запоминает (откладывает информацию в долговременную память) – в нейронах синтезируется  РНК; человек вспоминает -  на основе этой РНК, вероятно, синтезируются  специфические белки.  Человек думает – чего только в голове не синтезируется (нейрохимия мышления до сих пор не выяснена, но точно известно, что она существует).    Можно сказать, что человек постоянно окутан целым шлейфом ароматов, меняющихся в зависимости и от состояния его организма, и даже от его мыслей и чувств. Но это очень слабые запахи, концентрация ароматических молекул вокруг человека слишком мала, чтобы вызвать ощущение запаха у других людей. Но, тем не менее, этот запах есть. И тут возникает очень любопытный парадокс. Вообще - то чувствительности обонятельного анализатора человека достаточно, чтобы отреагировать на имеющиеся вокруг него запахи мыслей, и анализатор обычно реагирует. Другое дело, сам человек не подозревает об этом.

Вот и получается, с одной стороны, люди, находящиеся поблизости, постоянно ощущают мысли друг друга. С другой стороны, не ведают об этом. Это и есть исходный уровень нашей телепатии.

Почему так получается? Дело в том, что у человека существует  два процесса получения информации из внешнего мира.  Процесс ощущения. И процесс восприятия.

Ощущение возникает, когда, какой-либо внешний стимул действует на наши органы чувств. И органы чувств возбуждаются от него и передают информацию выше – в головной мозг. Но лобной коры эта информация так и не достигает, поэтому человек  ее не осознает.  А организм реагирует на нее. Хороший пример ощущения без восприятия – неожиданные синяки. Посмотрел вечером на мягкие части своего тела – ба, синяк откуда-то взялся. Тело отреагировало. Но когда, в какой момент это произошло - в упор не помнишь, т.е. осознания удара не было. Процесс восприятия – это осознание полученной информации о внешнем мире и выражение ее в словах («я вижу яблоко», или «я лежу на горошине»). Процесс восприятия осуществляется при участии лобной коры – того места, в котором, по мнению некоторых авторов, находятся и  наше сознание, и наше мышление, и наш интеллект. Вот при неожиданном синяке и получается, что ощущение было (и еще какое), а восприятия не было (удара не осознали). И если бы не зрение, человек так никогда бы и не узнал, что его тело подвергалось интенсивному тактильному воздействию. 

То же  верно и для обоняния.  Запаховые ощущения возникают очень легко, потому что чувствительность обонятельного эпителия – велика, достаточно чтобы в носовую полость попала хотя бы одна молекула  химического вещества, как обонятельные нейроны немедленно на нее отреагируют. Но эти ощущения не осознаются.  Нет  восприятия запаха.

Что такое восприятие запаха, мы все с вами хорошо знаем. Это и  есть запах – такое вот специфическое чувство, когда чем-то явно пахнет, и мы поводим носом.

А вот, что такое ощущение запаха (без восприятия)? Осознания нет, значит, как такового запаха мы не чувствуем. Но анализатор работает, подкорка возбуждается, лимбическая система реагирует. Значит это неосознаваемое обонятельное ощущение для организма чрезвычайно важно. Но чем?

Особая важность обоняния для жизнедеятельности высших позвоночных выражается уже в том факте, что для восприятия запахов и передачи обонятельной информации в мозг существует целых три (три!) отдельных органа чувств и три независимых нервных пути.  Сравните, для зрения и для слуха природа создала только по одному пути (глаза и уши), а для обоняния целых три. А природа ничего просто так не делает. Значит, посредством  обоняния мы получаем такую ценную информацию из внешнего мира, что нужна двойная (нет, тройная гарантия), что она дойдет.

Первый путь – классический, который обычно имеют в виду, когда говорят об обонянии.  Орган чувств – нос, точнее, верхняя  обонятельная камера. Морфологически – это далеко внутри и где –то на уровне «между глаз». От обонятельных нейронов (а рецепторы обоняния – это именно нейроны) отходит обонятельный нерв  прямо в большие полушария мозга, точнее в обонятельную луковицу, а от нее  по латеральному обонятельному тракту информация расходится по многочисленным отделам коры и подкорки.

Второй путь начинается от дополнительного органа обоняния – Якобсонова органа, иначе называемого вомеронасальный орган; он находится у наземных позвоночных в районе нижнемедиальной стенки носовой перегородки  (где-то между носом и ртом). От Якобсонова органа отходит дополнительный обонятельный нерв, он поступает в дополнительную обонятельную луковицу, от которой информация по дополнительному обонятельному тракту поступает в кору и подкорку. Таким образом, самые важные отделы головного мозга (лобная кора, гипоталамус, миндалина) получают обонятельную информацию двумя путями. И если один путь разрушить, второй останется.

Поскольку о существовании Якобсонова органа широкой публике обычно вообще неизвестно, я позволю себе привести небольшой отрывок о его работе. Правда, автор это писал, ориентируясь на кошку. Но, что делать, если до  1991 года ученые вообще считали, что у человека Якобсонов орган редуцируется еще во времена  эмбриогенеза, а когда оказалось, что у взрослых людей он очень даже есть, достаточно развит и активно реагирует на запахи [по 39, с265], оказалось, что мы о нем практически ничего не знаем.

«Часть обонятельной области носа обособляется в так называемый Якобсонов орган. Его иногда называют вомеронасальным - по местоположению в основании пасти. Он состоит из двух симметрично расположенных трубок, продолжающихся на небе в стенсоновы каналы. С внешней средой этот орган соединяют небольшие отверстия, расположенные за передними зубами. При использовании Якобсонова органа кошка втягивает воздух в эти отверстия. При этом она останавливается как вкопанная, открывает пасть и втягивает губы, собирая кожу на голове в своеобразную гримасу (улыбку Флемена).

Функции Якобсонова органа до сих пор неясны. Существуют, по крайней мере, три основных гипотезы. Согласно первой этот орган воспринимает запах пищи, поступившей в ротовую полость, как бы дополняя информацию о ней, полученную органом обоняния. Сторонники этой гипотезы считают, что кошка, таким образом, обладает ротовым обонянием. Во второй гипотезе кошка анализирует воздушные потоки атмосферы, отражающие незначительные изменения химического состава, в основном в связи с крупными событиями - извержением вулкана, землетрясением, приближением лесного пожара и т.д. сторонники этой гипотезы называют этот орган шестым чувством, позволяющим кошкам предсказывать особенно важные для нее катастрофические события. Третья гипотеза отводит Якобсонову органу роль информатора, специализированного на восприятии запахов, относящихся к половой сфере - феромонов. Конечно, соблазнительно предполагать роль Якобсонова органа в восприятии тонких запахов, которые мы не чувствуем, однако оснований для этого предположения пока недостаточно» [22].

Третий путь осуществляется с помощью обычных черепно-мозговых нервов. Оказывается, слизистая оболочка носа  содержит свободные окончания тройничного нерва, часть которых тоже способна реагировать на запахи. И, наконец, в ротовой полости, точнее в  области глотки, запахи способны возбуждать волокна языкоглоточного черепно-мозгового нерва (IX) и блуждающего (X) черепно-мозгового нерва. Этим путем информация о запахах поступает в ствол мозга, к ядрам соответствующих  нервов и далее обычным для периферической информации  путем  движется к коре.  

Итак, целых три пути, для того чтобы довести до головного мозга информацию об окружающих нас запахах. Получается, мы всегда получаем обонятельную информацию. Если «забит нос», и даже если носа вообще нет. Мы получаем информацию о запахах вместе с дыханием (третий путь), и, пока дышим – нюхаем.

Не смотря на это, людям свойственно недооценивать свой обонятельный орган. Как-то я спрашивала студентов, если бы прижало, от какого анализатора вы бы отказались? Все, не сговариваясь, пожертвовали носом. А зря. И речь сейчас не о телепатии, от которой с бессознательной готовностью отказались 100% опрашиваемых, о совсем другом гипотетическом явлении.  Я назвала его чувством реальности или «реалинкой».  И предполагаю, что именно оно формируется при ощущении (без восприятия) запаха. Если концентрация запаховых молекул в воздухе ниже пороговой, то восприятия запаха, как аромата   не будет. На базе неосознаваемого ощущения этого запаха сформируется чувство реальности происходящего («реалинки» людей, предметов, явлений). И формируется оно как ответ лимбической системы на внешние обонятельные стимулы.

Что такое световые, звуковые или тактильные ощущения, мы знаем. Мы видим стол (предмет) – это зрительное ощущение. Можем постучать по нему  и услышать, как он гудит – звуковые ощущения. Можем потрогать – кинестетические. Чувство реальности формируется на базе неосозаваемого запаха стола. Без этого стол был как бы нереальный. Именно запах дает нам чувство реальности происходящего.  

Напомню, что есть лимбическая система. Это высший отдел обонятельного анализатора, именно то, что в просторечье часто именуют подкоркой. Лимбическая система отвечает за эмоции и мотивации (радостно, тревожно, грустно, хочется /не хочется) и принимает участие в формировании вегетативного ответа организма (забилось сердце, сократились сфинктеры, и кровь быстрее побежала по жилам). Именно этот ответ и есть  чувство реальности. Вегетативно, эмоционально, мотивационно мы реагируем на стол – именно как на стол по его исконному, только ему присущему запаху.

Больше всего о чувстве реальности знают дети, животные и шизофреники.

Дети, потому что у них оно только формируется. Животные, потому что у них, кроме этого чувства и нет больше ничего (нет абстрактного мышления). Шизофреники, потому что у них оно нарушается.

У детей одновременно с зрительно/слухово/кинестетическим восприятием объектов внешнего  мира формируется и обонятельное чувство реальности каждого впервые им встреченного предмета. Именно это чувство заставляет ребенка удивляться: «А почему стол именно стол?», «А откуда первый человек узнал, что стол называется столом?».  Я плохо помню то время. Но порой вспоминаю это пронзительное чувство соответствия даваемых мною названий – внутренней сути (считай, чувству реальности) предметов. И уже взрослые удивлялись: «Ну почему варежки  ты называешь «ля»?  И мне хотелось ответить, потому что они «ля», потому что они выглядят как «ля», потому что они ощущаются как «ля», потому что они «ля» и ничем другим быть не могут. В тот момент я чувствовала реальность предмета, только еще не понимала, что чувствую его по запаху.

Постепенно формируется свойство, которое психологи называют константностью восприятия. Мы запоминаем предметы в  разных ракурсах, создавая их интегральный образ. И этот образ вбирает в себя не только зрительные характеристики, но и обонятельные. Во-первых, он  константен, что означает, что  мы  легко узнаем знакомые образы, в каком бы ракурсе они нам не предъявлялись. Смотрим на человека в профиль, смотрим в анфас, и даже смотрим со спины – для нас это все равно один и тот же человек, не смотря на то, что мы все время видим разные картинки. Во-вторых, он реален. Потому что вобрал в себя все наши лимбические реакции на все варианты своих запахов. Сегодня человек пах селедкой, завтра табаком, послезавтра – духами, но это все – он. Реально – это он.

У маленьких детей и животных такой константности нет, поэтому маленький ребенок теряется,  увидев  маму в новом платье. Вроде, это уже не его мама. И пахнет уже не совсем мамой, а новыми духами. Можете провести эксперимент, подойти в привычной одежде к совсем маленькому ребенку, изменив только запах (новые сильные духи) и он все равно растеряется. Во всяком случае, я так предполагаю.  И наоборот, если вам нужно оставить ребенка с незнакомым ему человеком, пусть незнакомец пахнет как вы (ваша одежда, духи, и т.п.), тогда ребенок его легче примет.

Константность восприятия, а также развитие речи и абстрактного мышления приводят к тому, что чувство реальности вытесняется, становиться совсем неосознанным, более того, в ряде случаев мы можем его только  представлять и нам этого оказывается достаточно. В принципе, именно это и называется воображением. Особенность человеческого воображения – что оно реалистично, т.е. воображая про себя образы внешнего мира, мы воображаем и его реальность (воображаем неосознаваемое ощущение запаха – которое, впрочем, тоже не осознаем). У животных нет воображения. Они не способны фантазировать, представлять несуществующие образы, в которые хочется хоть немного поверить. Откуда я знаю, что у животных нет воображения? Разумеется, сами мне они об этом не говорили.  Но воображение не развито  также у лиц с тяжелыми формами умственной отсталости и с патологией мозга. «У олигофренов, у которых нет осложнений в виде заболеваний органов чувств, ощущения иногда несколько притуплены, во всяком случае восприятие их несколько замедлено. \...\ Многие больные не научаются  различать перспективу или вообще картины (компас – «это шар», песочные часы – «бутылка»). Они не понимают смысла изображенных на картине сцен и воспринимают одни лишь детали («мужчина держит другого за руку, лежит в постели, дальше стоит монашка»), а не всю совокупность («врач у постели больного»). Отдельные больные вообще не могут научиться понимать картины» [8, с.487].

Кстати, интересно то, что развитие олигофрении у человека часто сопровождается нарушением обоняния. Точнее, нарушение обоняние у маленького ребенка почти закономерно ведет к развитию умственной отсталости. Как пишет врач – отоларинголог А.Грушина: «Кроме того, многие логопеды и дефектологи указывают, что среди детей, чье умственное развитие отстает, достаточно высокий процент составляют дети с нарушенным или полным отсутствием  обоняния»[2].

Вот вам и «не играющее особой роли для человека» обоняние. Еще раз повторю, что полное отсутствие обоняния у человека получить довольно трудно, описанные выше три обонятельных  пути с тройной степенью надежности несут информацию о запахах. Кстати, значительная часть этой информации принципиальная не осознается (например, та, что идет через рот), поэтому, если осознание запахов у вас слабое, это еще не значит, что вы на самом деле не  различаете запахи, и уж тем более не значит, что вы дебил. Но, если уж все три обонятельных пути забуксовали, особенно у ребенка, возникает проблема в формировании «реалинок» внешнего мира, которая с большой долей вероятности может привести к слабоумию и  отсутствию способности к воображению. 

 Для воображения нужна ассоциативная кора. У животных и дебилов она развита плохо. Зато, вероятно, на всю жизнь у них сохраняется пронзительное чувство реальности окружающего мира, когда каждое дерево не просто абстрактное словосочетание, а обжигающе зеленая реальность. С дугой стороны, они не смогут так ярко вспоминать это дерево или придумать несуществующий куст, или любоваться нарисованным пейзажем, или даже просто смотреть «клуб кинопутешествий» по телевизору.  Как известно,  животные (кроме высших обезьян, разумеется)  не способны «понять» нарисованное изображение, не могут  «увидеть» в зеркале самих себя или не понимают, что это и есть они, а по телевизору видят только мигание темных и светлых пятен.  «По-разному относятся к своему отражению в зеркале собаки. Большинство из них равнодушно проходят мимо, ни как не реагируя на собственное отражение, возможно потому что видят его постоянно (или, возможно, потому что не видят его вовсе – прим.мое. –Т.Б.). Некоторые сначала облаивают «чужую собаку», но это быстро проходит, вероятно, потому что такой «враг» ничем не пахнет» [21, с.231].

Человеческое воображение включает в себя и воображение допороговых запахов.  Например, воображая стол, я не просто представляю картину стола, но и одновременно  воссоздаю посредством лимбической  системы ощущение его реальности (такое, какое вызывается запахом стола).  Именно такое наше свойство позволяет  нам  сопереживать героям кинофильма, как живым; мучиться по утрам, глядя в зеркало на свою опухшую физиономию и плакать, рассматривая фотографии давно ушедших из твоей жизни людей. Потому что в нашей памяти хранятся неосознаваемые запахи этих людей и предметов, вспоминая которые наша лимбическая система воссоздает эмоциональный и вегетативный ответ организма на эти раздражители, формируя «реалинки» воображаемого. У здорового человека воображаемое чувство реальности по интенсивности и возможно по каким-то еще компонентам уступает реальной реальности, да, но ведь и воображаемый образ предмета отличается от самого объекта. Именно это и позволяет нам отличать внешнюю действительность от своего внутреннего мира.

   А сейчас поговорим о людях, у которых это получается плохо, я имею в виду шизофреников. В отличие от животных и дебилов, качества  абстрагирования у шизофреников не только не ухудшены, но и наоборот – преувеличены, страдает именно чувство реальности. Обоняние, кстати,  у шизофреников в отличие от олигофренов  также не ухудшено, а скорее извращено и  гипертрофировано.

Э. Блейлер выделил следующие признаки развития у человека шизофренического заболевания: расстройства мышления, расстройства самовосприятия, расстройства восприятия (галлюцинации и иллюзии), бред, аффективные нарушения, нарушения волевой сферы и поведения, амбивалентность, аутизм, некоторые изменения личности и т.п. Практически все эти симптомы включают в себя нарушение  чувства реальности. Страдает не только восприятие реальности, которую шизофреники воспринимают иначе, чем подавляющее большинство нас с вами (например, слышат голоса), но и суждения о реальности: о реальных людях и о физическом мире (бред величия – больной убежден, что он - чудотворец, бред ревности – больной уверен, что жена ему изменяет и т.д.). Даже аффективные (эмоциональные) расстройства включают в себя нарушение чувства реальности, например, больной становится равнодушен к реально близким ему людям (жене, детям, родителям) до такой степени, что даже их  смерть его не огорчает, зато он может искренне горевать случайно раздавив комара на щеке.

Интересно проследить, как нарушение чувства реальности влияет на процесс мышления. Как известно, для мышления шизофреников характерна масса случайных ассоциаций, оторванных от реальности, в то время как явные связи между явлениями и предметами не улавливаются.  В литературе приводится много примеров нарушения  мышления.

«Больная А. провела классификацию, руководствуясь окончаниями, написанных на карточке слов. Так, в одну группу она объединила  мак, жук, а в другую – морковь, гусь, тетрадь, лошадь. Отдельные группы она подбирала по количеству букв в словах: пила, рыба, коза, слон» [9, с. 245].

Говорящее животное, руководствующееся чувством реальности, никогда бы  так не сделало. В одну группу оно бы объединило съедобно пахнущие  предметы, в другую  - живых существ, издающих ароматы жизни и т.д. Для шизофреника реальность предметов перестает быть значимой, он больше не чувствует этого острого чувства реальности «стол  - это именно стол, потому что он стол и ни чем другим он быть не может», о котором сообщают дети. Поэтому на первый план выходят случайные связи: по количеству гласных, по последней букве. Потому что за словом больше уже ничто не стоит, не ощущается реальность. Если мне бы  предложили классифицировать существительные древнеегипетского языка, перевода которых я не знаю, именно так я бы и поступила.

Но наиболее интересны, конечно, классические нарушения восприятия. Обычно сюда относят иллюзии, галлюцинации,  психосенсорные расстройства, дереализацию и деперсонализацию. Галлюцинации – это когда больной видит объекты, которых в действительности нет, но в реальности которых он уверен. Это немного похоже на воображение. Я могу очень живо вообразить белого слона, но в глубине души я всегда буду знать, что никаким слоном здесь даже не пахнет (кстати, интересное выражение, характеризующее крайнюю степень отсутствия объекта).  Извращенное чувство реальности у шизофреника вызовет (вероятно, из памяти или путем перекомбинаций) допороговое ощущения запаха слона  и воссоздаст полную эмоциональную, мотивационную и вегетативную реакцию организма –  так воображенный слон станет реальным. Шизофреника не возможно убедить, что его иллюзии не существуют, потому что для него они существуют (сопровождаются возникновением чувства реальности, не возникающим у нас).  Я так подробно на этом останавливаюсь с одной целью, показать, что «чувство реальности» - существует; у каждого предмета и явления есть не только образ, не только слово, его обозначающее, но есть и характерное только для него переживание действительности. Именно последнее я и назвала чувством реальности или  реалинкой данного предмета.

При шизофрении оно нарушается, отчуждается от своего образа и слова. Именно поэтому я и делаю вывод о его существовании. Если что-то можно убрать, изолированно от других составляющих психики, значит, оно существует как отдельное и независимое явление.

Отчуждение ощущения реальности предмета от его образа и слова в психиатрии называется явлением дереализации и является одним из спутников шизофрении. Дереализация в переводе и будет что-то типа нарушения реальности или нереальность. По определению, дереализация - это  ощущение изменившейся реальности, при этом окружающая среда кажется странной или нереальной. У больных изменяется восприятие окружающего мира, все вокруг кажется застывшим, бесцветным, безжизненным; короче говоря, нереальным, иногда больные говорят, что окружающее похоже на рисунок или фотографию.

Симптом достаточно часто встречающийся. В своей практике я встречала несколько человек с жалобами на дереализацию. Однажды меня пригласил молодой муж проконсультировать его такую же молодую жену, жалующуюся на скучность, серость, пустоту  своих ощущений от мира. Обычная молодая девушка, без особых проблем, но и не «с жиру бесящаяся».  Других симптомов шизофрении не было, кажется, она даже где-то работала. Она жаловалась на то, что внешний мир в последнее время «потерял для нее краски», «стал серым  и пустым». Она бы хотела вернуть ощущение реальности. Этот случай достаточно давний, об обонятельной теории телепатии тогда я еще и не думала, мы с ней использовали обычные трансовые техники. Интересно то, что, когда девушка   входила в состояния транса (под гипнозом), к ней ощущение реальности возвращалось, но по отношению к  образам ее воображения. Я предложила ей обычную практику: представить пляж, море, себя. И вот этот пляж  (в трансе)– был реальным, краски – яркими, ощущения насыщенные. Но при выходе из транса  в свою собственную квартиру, ощущения нереальности предметов возвращались. Возможно, сейчас я бы и смогла ей помочь, но тогда, увы.

Итак, бывают такие состояния, когда у человека нарушается связь между словом, образом и ощущением реальности всех или некоторых предметов. Это доказывает, что ощущение реальности каждого внешнего объекта - отдельное  переживание, независимо формирующееся  в ЦНС.

Причины нарушения чувства реальности при шизофрении, по всей видимости, морфологического характера. Как известно, основное  анатомо-морфологическое изменение в ЦНС при шизофрении – это дегенерация лимбической системы  (повторю, древнего обонятельного мозга), у больных нарушается работа практически всех отделов лимбической системы, особенно миндалевидного комплекса, гиппокампа и поясной извилины. И что важно, такого рода неврологические синдромы хотя бы в нерезкой форме присутствуют у 50-100% пациентов [по 23, с.120]. Согласно нашей гипотезе, за формирование чувства реальности предметов отвечает лимбическая система, а именно ее работа при шизофреническом заболевании и нарушается. Отсюда и всевозможные искажения реальности: нарушение восприятия (галлюцинации,  с одной стороны, и деперсонализация, с другой), нарушение мышления (образы и названия предметов больше не связаны с их реалинкой), бред (реальные факты из жизни кажутся нереальными, а нереальные – реальными), нарушения аффективной сферы (близкие люди больше не ощущаются как реально близкие) и т.д.

Наконец, все это вплотную связано с обонянием.

Выше я уже упоминала еще один характернейший симптом шизофрении. Это искажение запахов предметов. Формы искажения могут быть любыми, но часто   проявляются в виде обонятельных галлюцинаций. Обонятельные галлюцинации обычно имеют характер неприятных запахов. Кстати, жалобы на постоянно появление неприятных запахов – могут быть  одним из предвестников развивающегося шизофренического заболевания, особенно у подростков. «Бывает, что ребенок вдруг заявляет, что чувствует запах гнили, чеснока, хотя их нет по близости. Дети могут жаловаться на дурной запах пищи, отказываться от еды ("плохо пахнет", "там порошок какой-то"). У подростков могут иметь место изолированные обманы  обоняния - неприятный запах, исходящий от тела, анальной области, кишечных газов. Это повод обеспокоиться и посоветоваться с врачом, потому что обонятельные галлюцинации, которые представляют собой мнимые запахи, обычно тесно связаны с бредовыми переживаниями (шизофренией)» [3].

Обонятельные галлюцинации только вершина айсберга,  они свидетельствуют о том, что расстройство обонятельного восприятия столь велико, что даже  осознается. Как я уже говорила, ощущения реальности предметов (реалинки) формируются при подпороговых запахах. При низких концентрациях пахучих веществ в воздухе (запах обычного предмета) у здорового человека возникает ощущение реальности этого предмета. При шизофрении эта функция обонятельного анализатора нарушается в первую очередь. Заболевание развивается постепенно,  выручает воображение, по началу человек «помнит» истинные запахи предметов. Это помогает ему какое-то время компенсировать нарушения восприятия работой мысли (воображением). Моя пациентка, жалующаяся на нереальность окружающего мира, была вполне адекватна, наоборот, она тяжело переживала появившийся у нее симптом, компенсировала его чисто интеллектуальными усилиями. Не чувствуя, что стоящий перед ней муж – действительно ее вторая половина, она возвращала себе это переживание умом (говорила себе: «Он мой муж, и я знаю это»). Но прогрессирующие морфофизиологические нарушения в лимбической системе постепенно снижают возможности когнитивной компенсации.

Это может быть похоже на развитие слепоты. Человек, потерявший зрение, сначала помнит образы предметов; в ответ на звуки родного голоса вспоминается родное лицо, на знакомый вкус пирога – образ пирога, но постепенно воображение начинает сдавать, и образы расплываются, теряются и забываются.

Кстати, шизофрения характеризуется не только  нарушениями в лимбической системе, расстройства могут захватывать отделы, непосредственно входящие в состав обонятельного анализатора, я имею в виду область обонятельного треугольника.  Одна из наиболее распространенных теорий предполагает причиной шизофрении нарушения дофаминового обмена. Дофамин – это один из медиаторов ЦНС, вырабатывается в некоторых нейронах для того, чтобы передавать возбуждение от одной клетки к другой.  При шизофрении количество дофамина и чувствительность к нему  увеличиваются, особенно в в мезокортикалных  и мезолимбических дофаминергических трактах ЦНС.  Между прочим, многие из этих дофаминсодержащих нейронов дают отростки к клеткам обонятельного треугольника, медиатором в которых также выступает дофамин. Получается, стоит только чуть-чуть нарушиться дофаминовому обмену, как мгновенно отреагирует обонятельный треугольник, обрабатывающий информацию, поступающую непосредственно из носа. И сразу же нарушается чувство реальности. И развивается многочисленная шизоидная симптоматика.

Вот такую связь обоняния, чувства реальности и шизофрении я вижу.

Часто спрашивают,  каков вклад кинестетики и тактильных ощущений в формирование «реалинок». Разумеется, вклад есть, но не такой большой. Тактильные ощущения – это ощупывания предмета. Во-первых, не каждый предмет позволяет себя ощупать. Во-вторых, у любого сверхсложного предмета удается ощупать только поверхность (например, поверхность автомобиля), в то время как запахи приносят нам информацию из самых глубин. Тем не менее, тактильные рецепторы свой вклад в формирование чувства реальности вносят.  Еще раз посмотрим, как возникает «реалинка», например, стола. Ребенок видит стол. Ребенку говорят, что это стол. До ребенка доносится подпороговый запах стола. На подпороговый запах стола отреагировал весь организм: может быть,  в каком – то участке органа  изменился ph, или осмотическое давление, или концентрация кальция, или калия, сократились какие-то мышцы, активизировались почки, да мало ли что. Одновременно ребенок ощупывает стол, ощупывание активирует рецепторы прикосновения руки. И теперь широким потоком в головной мозг хлынула информация о телесной реакции человека на данный предмет (здесь и ph, и осмос, и калий и многое другое),  которая и сформирует ощущение его реальности. В этом потоке, в числе другой, есть и информация об изменениях  рецепторов рук (об ощупывании).   

Интересно, как формируются  (и формируются ли вообще) реалинки предметов, принципиально не доступных ощупыванию, каких-нибудь абстрактных понятий. Например, существует ли реалинка слова «свобода». Свободу нельзя ощупать. И свобода ничем не пахнет.  Или существует ли реалинка Луны, которую хотя и видно, но пощупать нельзя и понюхать тоже.

В этих случаях мы имеем дело с социальной реальностью, потому что эти предметы сами по себе ничем не пахнут, т.е. не несут чувства физической реальности. Запахи, которые могут ассоциироваться с этими предметами – социальные, - это запахи мыслей тех людей, которые нам говорили о данных предметах. Если вы внимательно прочли предыдущую главу, то, может быть, помните об одном из основных выводов, сделанных мною из экспериментального исследования. Когда человек думает о предмете, он слабо излучает запах  именно этого предмета. Человек, думающий об апельсине, незаметно пахнет именно апельсином, разумеется, пахнет абсолютно допорогово, только на уровне возникновения у собеседника реалинки апельсина, а отнюдь не аромата. Так на уровне передачи реалинок – передаются мысли. Но что передается, когда человек произносит про себя слово «свобода»? Наверное, запах его изменяется. Поскольку, в изменении  запаха повинны биохимические реакции, текущие в ЦНС, когда мы произносим слова и воображаем образы, то и абстрактные понятия также меняют наш запах. Значит и у слова «свобода» есть аромат. Но это не запах «свободы» как предмета, ведь она не предмет и физического запаха не имеет. Это запах  социальной реальности.

Ребенку отвечают на вопрос, что такое Луна (звучит слово). При этом ребенок смотрит вверх (формируется образ светящегося круга в небе). Единственная реальность доступная детскому обонянию при этом – это запах рассказывающего взрослого.  У взрослого возникают свои ассоциации на слово «луна» (прогулка при луне с любимой девушкой в отрочестве, первый поцелуй). Впрочем, большая часть его ассоциаций – также социальна, он вспоминает то, что ему рассказывали другие: вспоминает, как сам задавал вопрос отцу, а тот отвечал, вспоминает лектора в планетарии и пытается ему подражать. Подпороговые запахи рассуждающего родителя будоражат лимбическую систему ребенка и вызывают неясный ответ организма, который и запоминается, как чувство реальности произнесенного термина.  В результате у ребенка формируется чисто социальная реалинка для понятия Луна, которую он дополнит запахами школьного учителя астрономии, ароматами фотографий и учебников, приятелей, если тем вздумается порассуждать о космосе и т.п., чтобы когда-нибудь передать  ее другим детям.   

Примерно, также формируется реалинка слова «свобода».

Социальные реалинки, впрочем, отличаются  от переживаний реальности предметов физического мира.  Я как-то подумала, что если завтра выступит авторитетный человек, а лучше несколько авторитетных людей (академия наук плюс президент России) и скажут, мол, на самом деле Луна – это маленький светящийся фонарь, в незапамятные  времена запущенный инопланетянами, и раньше  народу специально врали про небесное тело, чтоб инопланетян  не спугнуть, то многие в это поверят. Реальность, созданная социумом, социумом и изменяется. А если президент и академики будут верить в то, что говорят и пахнуть своей верой, то, может быть, им  поверю даже я. Гораздо труднее меня убедить, что, например, не существует Ленинской библиотеки (как она там сейчас называется?),   ведь я ее сама не раз нюхала.  Примерно также трудно разубедить шизофреника, что маленькие зеленые человечки, которые каждый вечер приходят к нему, на самом деле – плод его воображения.

Выводы. Подведем итог этого раздела нашей работы. Я говорила о применении моей обонятельной концепции телепатии к объяснению и интерпретации других психических феноменов. В частности речь шла об ощущении подпороговых ароматов, которые не вызывают осознанного восприятия запаха, но крайне важны для нормального функционирования организма и психики. На подпороговом  уровне пахнут все предметы: стол, стул, школьная учительница, хлеб и вода, но их запахи слишком слабы и человек их не осознает. Но как показывают исследования физиологов, обонятельные нейроны на них реагируют, передавая возбуждение в лимбическую систему.

Я предположила, каждый предмет внешнего мира отражается в нашей психике не в двух ипостасях, как считалось раньше (как слово и как образ), а в трех. Добавляется чувство реальности (реалинка) данного предмета. Реалинка – субъективное ощущение, что предмет, действительно,  существует именно как этот предмет.  Оно возникает  на базе неосознаваемых ощущениях обонятельного анализатора, но включает в себе не только допороговые запахи, но и реакцию организма на этот  запах. Формирование чувства реальности осуществляется большими полушариями головного мозга. Наибольший вклад вносит именно лимбическая система. С одной стороны она обеспечивает прямой путь обонятельной информации в гипоталамус и гипофиз (минуя кору больших полушарий): обонятельные рецепторы, обонятельная луковица, миндалина, гипоталамус. Это позволяет сформировать вегетативный и гуморальный ответ организма на запах (наше тело реагирует на неосознанные запахи выделением гормонов, сужением кровеносных сосудов и т.д.). С другой стороны, посредством обратных  связей  в лимбическую систему поступает информация об изменениях в организме, о том, что сердце забилось, что сахар в крови упал и др., и соответственно, уже на это лимбическая система реагирует формированием эмоций и мотиваций. И эти эмоции и мотивации уже осознаются. Вот такой сложный путь. Чувство реальности предмета – это ответ организма на запах этого предмета и ответ лимбической системы на изменения в организме, произошедшие под влиянием запаха. Такое чувство я назвала реалинкой данного предмета.

Чувство реальности может нарушаться при расстройствах обонятельного анализатора.

Снижение или исчезновение обоняния, особенно в раннем детстве, когда ощущения реальности только формируются, может привести к развитию тяжелых форм умственной недостаточности. Согласно данным дефектологов и логопедов, в огромном большинстве случаев ранней олигофрении,  у детей были нарушения обоняния, а то и полное его отсутствие. 

С другой стороны, повышенная чувствительность периферических обонятельных нейронов при извращении функций лимбической системы может привести к развитию шизофрении. Как известно, у шизофреников часто наблюдаются обонятельные галлюцинации, они ощущают неприятные запахи, которых никто другой не чувствует (запахи гнили, анального отверстия, кишечных газов). На самом деле, летучие вещества, передающие данные запахи, в воздухе любого помещения, где есть живые существа, конечно же, присутствуют, просто концентрация их мала, но возможно шизофреники ее улавливают.   Далее, основные морфофизиологические растройства в ЦНС, возникающие при шизофрении – это дегенеративные изменения лимбической системы; у больных нарушается деятельность как гиппокампа, миндалины, поясной извилины, так и структур обонятельного треугольника. Таким образом, можно рассматривать шизофрению как болезнь расстройства восприятия и воспроизведения ощущений реальности (реалинок), осуществляющихся с помощью обонятельного анализатора. В этом случае, шизофрения оказывается болезнью, сродни слепоте и глухоте. В их случае также в основе лежат нарушения зрительного и слухового восприятия, соответственно, на базе которых и накручивается вторичная психическая и когнитивная симптоматика. Например, известное когнитивное  нарушение при слепоте – расстройство функции воображения (больные забывают, как выглядят предметы).   При глухоте очень сильны личностные изменения,  больные становятся мнительными и подозрительными, им постоянно кажется, что кто-то о них что-то говорит, а они не слышат.

Можно предположить, что шизофрения – расстройство восприятия  подпороговых  запахов предметов;  тех самых, которые осознаются не как ароматы вещей, а как чувство реальности этих предметов (реалинки). Остальные симптомы и синдромы можно рассматривать как вторичные. В этом случае главное различие между слепотой и шизофренией будет в том, что первичные расстройства при слепоте осознаются (портится зрение), а при шизофрении – нет. Расстройства обоняния могут иметь как морфофизиологический, так и психологический характер. В последнем случае – извращение работы обонятельного анализатора и гиперчувствительность обонятельной луковицы могут быть вызваны психическими причинами и быть обратимыми. В отличие от зрения, где чувствительность палочек и  колбочек от нашего психического состояния   и настроения почти не зависит, чувствительность обонятельных рецепторов под действием состояний и установок может усиливаться и ослабевать в десятки, а то и сотни раз.

Если наша гипотеза о существовании независимого чувства реальности (реалинок предметов и людей)  верна, то, возможно, когда –нибудь  для компенсации  нарушений этого ощущения будут разработаны специальные приборы, типа очков или слухового аппарата. Обонятельные «очки» будут как с плюсом, так и с минусом, а также будут специальные очки – для косоглазых. Наденешь такое приспособление  «с плюсом» на нос новорожденному кандидату в олигофрены, глядишь, вырастет полноценный член общества. Шизофреникам будут подбираться обонятельные  очки «с минусом» и «от  косоглазия» в зависимости от особенностей дефекта. И, может быть, это дело не такого уж далекого будущего. Если моя гипотеза – верна.

Кстати, недавно по Интернету прошло сообщение, что «австралийские ученые разработали методику диагностики шизофрении, основанную на нарушениях обоняния у шизофреников (по сообщениям BBC New). Руководитель исследования Брюэр пояснил, что шизофреники могут  воспринимать запах апельсинов как горячей пиццы, а табачный дым для них пахнет жвачкой. По его мнению, именно структуры мозга, отвечающие за обоняние, при шизофрении претерпевают значительные изменения» (см. http://www.rambler.ru/db/news/msg.html?mid=3941732&s=7 )

 

8. Блейлер Е. Руководство по психиатрии. М., 1993, 542 с.

9. Блейхер В.М., Крук И.В., Боков С.Н. Клиническая патопсихология. М.:МПСИ, 2002, 512с.

21. Зорина З.А., Полетаева И.И. Элементарное мышление животных. М.: Аспект пресс, 2001, 320с.

22. Ильичев В. Кошачьи чувства:   обоняние  и вкус.//журнал «Друг» (кошки), 1997, №6.

23. Клиническая психиатрия. М.: Гэотар медицина, 1998, 505 с.

39. Физиология сенсорных систем (п/ред Я.А.Альтмана). СПб: «Паритет», 2003, 352 с.

(с) Т.Н.Березина

На главную страничку Эксперимента: http://experiment4.narod.ru/index.html